11 сентября объявлен Всероссийским днем трезвости. В Сыктывкаре зависимые люди получили весомую поддержку два года назад, когда в Лесозаводе открылся реабилитационный центр для тех, кто нуждается в помощи. С тех пор через него прошли десятки резидентов, многие из них начали новую жизнь, обзавелись семьей. Полгода реабилитации - это не просто шесть месяцев огромной работы над собой, это целая жизнь, когда зависимый буквально открывает мир с чистого листа.
В честь важной даты бывшая резидентка центра 23-летняя Александра рассказала нашему порталу «Мой Сыктывкар» одновременно грустную и жизнеутверждающую историю своего пути исцеления от зависимости. Послушаем ее от первого лица.
Начало зависимости
Я думаю, что заболевание алкоголизмом передалось мне генетически. Дело в том, что с самого детства я была в эпицентре хаоса и разрушения, которые приносит алкоголь: мои родители пили. В подростковом возрасте я дала себе зарок, что не стану зависимой. Однако пришло студенчество, потом работа в общепите, а это вечная движуха, веселье и, конечно, стресс. Время от времени я выпивала, думая, что это нормально, просто этап молодости. Со временем все начало уходить из-под контроля, начались запои. Иногда я могла пить месяц, два месяца, но тешила себя иллюзией, что все нормально, я ведь не пью сутками, а еще хожу на работу. Дошло до того, что мне без алкоголя уже было ничего не интересно. Алкоголь - это как черный туннель, который затягивал в свою воронку все: ты уже не думаешь ни о работе, ни о делах, все твои мысли - выпивка. Время от времени волевым усилием заставляла себя не пить, но уже через пару дней меня накрыла такая волна раздражения и тоски, от которых спасала лишь бутылка.
Моя зависимость была очень интересно устроена. Допустим в моей жизни наступает светлая полоса: на работе все отлично, отношения с друзьями и молодым человеком - супер. Но через 2-3 месяца состояние хрупкого равновесия исчезало - и мне становилось невыносимо плохо. Почему мне плохо, я не могла понять, но состояние боли так выворачивало, что я думала о суициде и даже ходила к батюшке по настоянию друзей. И вот в состоянии этой боли начинаю пить: день - в баре, два дня - дома, а затем - запой. И на фоне запоя жизнь начинает на глазах рушиться: и на работе, и в отношениях. Выходила из запоя только тогда, когда организм уже не выдерживал.
Осознание зависимости
Замечу, что у зависимых людей особая закалка. Пойти на другой конец города в единственно работающий круглосуточный магазин - легко. Ничего не есть, потому что последние деньги потратила на бутылку, - легко. Правда, силы воли на то, чтобы не пить, не хватало. Когда ты не пьешь, накрывает тоска и пустота, от которой убегаешь в забытье. Я же была не просто алкоголиком, а алкоголиком-трудоголиком. Работать я любила и люблю. Последние два года трудилась в сумасшедшем графике, иногда не имела выходных четыре и больше недели. Когда график наконец обрел приемлемые очертания и появились полноценные выходные, то я, отдохнув, оглянулась на свою жизнь и поняла: что-то идет не так. У моих ровесников - отношения, путешествия, учеба, куча хобби. У меня - дом, работа, пьянки. И я стала осознавать, что жизнь надо менять. Но как? Я не знала, поэтому прожила в режиме «дом/работа/бутылка» еще год.
Окончательное осознание пришло ко мне на новогодние праздники в конце прошлого года. Я отправилась на родину - в Троицко-Печорский район - и пила с утра до вечера неделю. С утра и до вечера! И мне было так плохо, что в какой-то момент я думала, что не переживу очередную ночь. Новогодние праздники были настоящим и глубоким дном. На работе ко мне подошел мой директор, с которым у меня всегда были хорошие отношения и который всегда брал меня на поруки: мотивировал и давал волшебный пинок двигаться вперед: «Саша, что с тобой происходит?». Не знаю почему, но я честно ответила, что пью без просыха уже несколько месяцев. Для него, как для истинного ЗОЖника, это было потрясением. Он прочитал кучу нотаций и поставил ультиматум: или я завязываю с алкоголем, или увольняюсь.
Илья Соболев помогает центру с самого открытия
Директор оплатил мне консультацию у психолога Ильи Соболева, который нарисовал мне три варианта развития событий: самостоятельная работа над собой при поддержке психолога, встречи в кругу анонимных алкоголиков и реабилитационный центр. Я, конечно, задумалась, но это была моя единственная встреча с психологом, потому что деньги на алкоголь у меня были всегда, а на хорошего специалиста - нет. Месяц после консультации прожила «на зубах» - держалась из последних сил, чтобы не пить. Хотя жизнь в трезвости - ясная, мобильная, с предельной концентрацией внимания - мне нравилась. Однако в конце февраля я снова запила, да так сильно, что моя подруга вызвала тяжелую артиллерию - моего директора. Он вынес вердикт, что меня надо спасать, поэтому я беру отпуск и ложусь на месяц в реабилитационный центр. И я подумала: столько в жизни всего случалось, а реабилитации еще не было. Я согласилась, восприняв все как приключение.
Писменная работа с чувствами помогает тренировать навык контроля
Жизнь в реабилитации
Последние дни февраля я еще пила. Наконец наступил первый день весны - и первый день моей новой жизни. Я уже знала, что меня ждет месяц без интернета и телевизора, групповая психотерапия среди зависимых, работа с психологами, с консультантами по химической зависимости. Какой была моя шестимесячная реабилитация? Одним словом, невероятно непростой. В первые дни, конечно, мне было весело и интересно. Тем более, что первые три дня в реабилитации считаются «золотыми» - ты только ешь и спишь. Дело в том, что некоторые в таком состоянии приезжают, что даже не могут ложку держать, а за три дня приходят в норму.
Уже на второй день я напекла гору оладушек, а затем начала учиться дневнику чувств с помощью моей наставницы. Зависимые люди - гиперчувствительны, а в трезвости все чувства обостряются, оголяются, поэтому когда нельзя всю боль мира залить алкоголем, надо проговаривать чувства и держать их под контролем. «Дневник чувств»- волшебный инструмент контроля. В первые дни мне рассказали про кризис двух недель, трех и шести месяцев в реабилитации, а я не поверила, мне было замечательно. Спустя неделю я поняла, что веселье прошло. В то время я не умела выражать чувств, я все держала в себе, не ходила выговариваться к ребятам в консультанскую. Уже через неделю, когда получила первое порицание за то, что проспала, засобиралась домой. Тогда я знатно психанула, хотелось забиться в угол и ни с кем не разговаривать. Вот бы выплакаться, проговориться, но нет. К счастью, Паша (Павел Апальков - руководитель центра - ред.) ласково говорит: «Куда пошла? Давай говорить». Он нашел нужные слова - и я осталась.
Иногда в реабилитационный центр приходят интересные гости
Изначально я планировала остаться на месяц, но мне нравилось, что в моей голове что-то стало по-настоящему меняться. Я очень хотела остаться и попробовать меняться дальше, но на пять последующих месяцев реабилитации денег у меня не было (за первый месяц заплатил мой директор, я ему возвращаю потраченные средства). Я по совету друга решила подойти к Паше: «Можно я останусь, но у меня нет денег». Он ответил просто: «Не надо, оставайся». Так я и осталась.
Путь трезвости
Однако к концу первого месяца я стала еще больше психовать, на тот момент я просто не могла адекватно и трезво смотреть на вещи. Мелочь могла сбить с толку (например, мое место в столовой заняли - я в обиде). И с этими чувствами я очень долго ничего не делала. Я бегала к другу, с которым познакомилась в реабилитации, и начинала жаловаться на жизнь. Он пожалеет - и все хорошо. Но я не работала со своими чувствами, не расставалась с негативом, не применяла психологические инструменты, которыми меня учили, в полной мере.
В столовой
И это продолжалось два месяца, а в начале мая все накопилось и вырвалось наружу. Я сцепились с одним из резидентов и в гневе решила наконец-то пойти в консультанскую. Там я выговорилась так, что меня наверное слышал весь Лесозавод: я кричала, ругалась, рыдала, чувствуя, как из меня уходит весь накопленный негатив. Все вжались в кресло, слушали меня и не перебивали. Но тут один из новеньких консультантов высказался, а я восприняла это как выпад в мою сторону, послала его на «три советских» - и хлопнула дверью. Даже в трезвости моя жизнь начала рушиться, так и проявляется зависимость. После я обмякла как тряпочка после шквала негатива, который вышел из меня. На следующий день получила последствия за ругань с консультантом, мне нужно было написать огромный текст «субординация». Я была в бешенстве. Я же молодец, я выговорилась, я начала работать с чувствами, а мне еще и наказание. Побежала в свою комнату собирать вещи с мыслями о том, что в реабилитации мне только хуже, чувство обиды буквально захлестнуло. Собирая вещи, поняла, что если уйду, то больше не вернусь, гордыня не позволит. А уходить на самом деле не хотелось. К счастью, успокоил и остановил друг, к которому я тогда исправно бегала жаловаться на жизнь.
Прорыв
На следующий день после срыва объявляют, что у меня с моим другом, к которому я постоянно бегала жаловаться на жизнь, - границы. То есть мне нельзя с ним общаться, так как из-за него я не могу работать со своим состоянием. А раз я не могу теперь бегать жаловаться, то значит я должна со своими чувствами что-то делать и как-то себя менять. И я стала ходить в консультанскую - получить совет или выговориться с психологом, с ребятами-консультантами. Я начала применять психологические инструменты, наладила отношения со своей наставницей. А еще у нас есть мероприятие «пул-ап » (каждое утро нас хвалят за хорошие поступки и делают коррекции) , когда в лицо резиденту говорят его дефекты: «Саша, вот здесь у тебя зависть, здесь гордыня, здесь высокомерие. Отказывайся от такого поведения, работай с собой». Я стояла, слушала критику - и меня жутко трясло. Но я начала работать над собой, я просто устала агрессировать и психовать. Со временем я стала применять еще один инструмент работы с чувствами - молитву. Поначалу для меня это было странно, так как я атеист до мозга костей. Но я стала молится в свободной форме - и становилось по-настоящему легче. После трех месяцев я поняла, что сознание начало потихоньку меняться.
Групповая терапия бывает разная
Еще интересный момент. Помните, в фильмах люди в кружочке поочередно встают со словами: «Здравствуйте, я тот-то и я алкоголик». Резиденты реабилитационного центра представляются точно также. Я же первое время не могла себя заставить сказать: «Я Саша, я алкоголик». Я думала, мол, зачем в меня тыкают моей же проблемой, разве это правильно? Но однажды один из консультантов поставил все на свои места, сказав: «Саша, на самом деле мы все болеем зависимостью. Ты болеешь, ты в этом не виновата. Если сложно, то говори просто: я Саша, я зависимая». В голове щелкнуло: кому-то достался рак, кому-то туберкулез, а мне - зависимость. Я поняла и приняла этот факт.
Главные выводы
Я начала писать задания, начала вытаскивать свою боль по частям. Всего за несколько недель я поняла, что все плюсы алкоголя - это фикция. А позже я поняла, что пришла в реабилитацию не только для исцеления, но и для покоя, для того, чтобы во времена жизненного равновесия меня не накрывала беспричинная пустота. Наверное, это был поиск смысла жизни. Теперь у меня есть представление, куда двигаться. Я хочу самую обычную осмысленную жизнь: семью, любимую работу, отдых. А работа - это про развитие. Стать управляющей сетью крутых ресторанов? А почему нет? А еще хочу ребенка, но не хочу, чтобы мои дети видели то, что видела я в своем детстве.
Ребята из реабилитационного центра стали настоящей семьей
Когда зависимый человек не пьет, держится зубами за трезвую жизнь, но не работает со своими чувствами, то рано или поздно возвращается к запою. А бывает, что человек готов и с жизнью расстаться: воспаленное сознание иногда ему такое «понарассказывает», что просто жесть. Но я обрела не просто трезвость, я обрела огромную поддержку в лице таких же как я - зависимых, я обрела семью. Я знаю, что когда меня накроет боль и тоска, то я могу позвонить любому человеку из нашего обширного чата, - и меня выслушают, меня поддержат. Ощущение единства и поддержки - это невероятно. Я поняла также, что я люблю отдавать, в последние месяцы много времени проводила с новичками в реабилитации, делясь с ними опытом. Когда человек наполняется твоим опытом и меняется, то это наделяет меня невероятной силой. Поэтому повторюсь, я обрела не только трезвость, но и семью: меня поддерживают так, как никогда не поддерживала семья. Сейчас я живу на социальной квартире с двумя такими же как и я - прошедшими реабилитацию, и это по-настоящему круто. Ты придешь домой после трудного дня - и получишь такую порцию настоящей и искренней поддержки, после которой можно и горы свернуть. Мы можем сохранить трезвость, только искренне отдавая.
Еще одно откровение для меня - осознание, что отныне я умею добиваться своих целей. Во-первых, я прошла полугодовую реабилитацию, я не свернула с пути. Для кого-то это немного, а для меня целая жизнь. Во-вторых, меня захлестнула такая творческая энергия, что я выпустила книгу! Собрала истории ребят, которые выздоравливали, - получился некий сборник жизнеутверждающих историй, который можно прочитать в нашем центре. А когда держала книгу в руках, то поняла, что это заслуга центра, всех ребят, которые открылись передо мной. А еще книга дала понимание, что я могу совершенно все, надо только приложить усилия. Я могу добиваться своих целей, я могу доводить дело до конца.
А что дальше
За две недели до конца реабилитации меня захлестнул страх: как с работой, как с деньгами, как быть, когда буду проходить мимо ликеро-водочного магазина? После реабилитации - это совсем другая жизнь, мы, прошедшие реабилитацию, - люди без кожи, без масок, без брони, а новая кожа еще не появилась. Поэтому да, мне было очень страшно выходить из зоны безопасности реабилитационного центра. Когда вышла, то первый день была в прострации, а на другой день все страхи растворились. Главное, вовремя позвонить моей новой семье, продолжать вести дневник самоанализа: какие цели поставила, довольна и качеством дня и так далее. Все это в совокупности помогает, а если станет совсем невмоготу, я знаю, что мне надо просто сделать усилие над собой. Поэтому я стараюсь вести себя ровно, держать связь с ребятами. Меня поддерживает обстановка таких же как и я - выздоравливающих зависимых. У меня комендантский час в 11:00. Плюс будет работа и волонтерство в реабилитационном центре в течение месяца. И я буду сюда приезжать и дальше, так как это мой второй дом, где меня всегда примут, выслушают, где я могу выпить кофе за душевным разговором, насмеяться вдоволь за шашлыками в воскресенье. Все будет хорошо.
ДРУГИЕ СТАТЬИ ПО ЭТОЙ ТЕМЕ
