Небольшая станция Шиес - самая знаменитая в России. Несмотря на то, что о станции не говорят в новостях на Первом канале, Шиес, где пытаются построить крупнейший в Европе полигон, стал форпостом сопротивления и символом гражданского общества. Мы побывали в коммуне экоакивистов на прошлой неделе и попытались изучить феномен народного сопротивления.
Дорога
Мы приехали в Шиес 15 июня. Шли разговоры, что в этот день остановки на станции Шиес больше не будет, мол, такое решение приняли в РЖД. Небольшая волна паники прокатилась среди экоактивистов, которым до знаменитой станции придется топать пешком от 10 до 20 км. Дружное «Прорвемся!» - вернуло оптимизм, и 20 км уже не казались дикой цифрой. Однако РЖД решило пока не закрывать Шиес, поэтому до станции добрались быстро и с комфортом (от Микуни ехать чуть меньше двух часов).
Новобранцев встречали дружно и весело, нам помогали нести рюкзаки и обнимали, рассказывали новости и радовались нашему присутствию. «Своим в доску» чувствуешь себя со второй минуты пребывания на Шиесе. Оказывается, встреча на станции — это каждодневная традиция, за которой безмолвно и как будто с недоумением наблюдают охранники стройки и полицейские.
Люди
На Шиес едут с Коми, Архангельской области, Москвы, Ярославля, Санкт-Петербурга, Твери, Барнаула: география обширна. Особенно удивляют жители средней полосы и сибиряки, которым приходится ехать до станции несколько дней. Многие берут отпуск, чтобы попасть сюда, другие отменяют круизы в Турцию или Египет. Большинство подтолкнуло приехать на затерянную станцию ролики событий, которые облетели Россию в мае. Тогда сотрудники охранной организации били людей, которые пытались помешать вертолету с топливом сесть на площадку.
- Женщин били, понимаешь. Тогда я понял, что должен быть тут, здесь мое место. Сказал маме, собрал вещи и поехал, - рассказал Денис из Барнаула.
Лицо лагеря меняется каждый день: люди приезжают и уезжают, не все запоминаются. Но некоторые лица врезаются память намертво. Учительница их Ухты — скромная и интеллигентная — рассказала, что ей важно воспитать в учениках чувство правды. Поэтому она поехала за правдой так далеко, так как в СМИ ее не так много. Совсем неожиданно заметила ее залихватский пляс под музыку балалаечника из Сыктывкара во время вечернего обхода полицейских. Она дотронулась до руки полковника, приглашая его в пляс. Наблюдая этот момент, все в лагере напряглись, ведь на Шиесе от мирного сопротивления до оскорбления представителя власти меньше шага. Но все закончилось хорошо.
На Шиесе смешались все поколения, но представителей старшего все же больше. Разброс в профессиях феноменальный — врач из Санкт-Петербурга, звукорежиссер из Сибири, балерина из Сыктывкара. Здесь у костра бывшие полицейские и спасатели, юристы и пенсионеры ведут разговоры о раздельном сборе мусора и произволе государства. Сперва с удивлением оглядывают колышущиеся на ветру флаги, неторопливо ставят палатки, делают первое фото на фоне охранников в черных костюмах, пьют чай. Затем находят себе занятие по душе на кухне или постах наблюдения.
Работа
Многие обитатели соцсетей уверены, что на Шиесе — настоящая война, где избиения и аресты такая же обыденность, как очереди в «Пятерочке». Однако это совсем не так. Чтобы минимизировать риски новобранцам рассказывают, что в лагере делать можно, а что нельзя. Сухой закон — это постулат. Вежливое отношение к сотрудникам власти — тоже. Неосторожное высказывание может обернуться смелому человеку административным наказанием, штрафом и арестом. Экоактивистам советуют действовать в правовом и конструктивном поле. Дело их правое — следить за правонарушением на стройке, которая сама по себе является гигантским правонарушением (напомним об отсутствии государственных экспертиз и общественных слушаний).
Правда, действовать в правовом поле не так просто, как кажется на первый взгляд. В первый день нашего прибытия, когда стало известно, что стройка заморожена, экоактивисты остановили работы экскаватора. Работник «Экотехнопарка» проводил работы по установке камеры, наверх его поднял ковш землеройной машины. «Прекращайте работы!»- кричали активисты. Нас попросили отойти, обиженный водитель экскаватора показал активистам обидный знак рукой, пронес ковш над головами людей и скрылся за забором. Все это — в огромном эмоциональном порыве под прицелом десятков камер.
Злосчастную камеру устанавливали ночью пока все спят. Через два дня мы вместе с известным сыктывкарским общественником Ильей Костиным (Илья передвигается на коляске, но это не стало для него препятствием для приезда на Шиес - ред.) прогуливались по стройке и отпугнули человека в каске, который завершал монтировать камеру. Он пугливо ретировался, сложив в чемоданчик инструменты. Работник стал героем нашего эксклюзивного видео, которое мы вечером понесли в полицейский участок. Там мы полтора часа писали заявление о правонарушении.
С нашей легкой руки пункт наблюдения за стройкой переместили на гору насыпи из щебня, где вся стройка — как на ладони. Еще через день конструкцию, которую спешно устанавливал рабочий, демонтировали. В такие минуты по душе сочится капля гордости, мол, ты не зря приехал - увидел, остановил, не допустил беззакония. Чувстуешь себя агентом разведки, когда ловишь ухом сообщение рации полицейских с вопросом об установке камер: «Не установили, возникли сложности». Дело в том, что сложности — это мы, собственной персоной. Сказали нет работам на Шиесе — и, вуаля.
19 и 20 июня в предвкушении прямой линии с президентом приехало около 800 человек. Лагерь не справлялся с огромным количеством людей. Горячая еда исчезала в тот же момент, когда и появлялась. Но временный дискомфорт стоил десяти минут в окружении 800 человек, которые скандировали «Руки прочь от Шиеса!». Суть не в том, что прямого включения не было. Суть в том, что «пока мы едины — мы не разделимы». И полигона не будет. Слишком противоестественно его строительство на фоне беспрецедентного народного сопротивления.
Полиция и ЧОП
Полицейские — не звери. Обычные люди, только в форме. Иногда с ними получалось разговориться. Так на моих глазах огромный полковник со словами - «Здесь интернета нет, мама фотографии послала, а открыть их не могу» - превращается в человека, у которого где-то есть мама, которая наверное тоже читает новости о Шиесе.
Полицейских обвиняют в том, что они защищают интересы «Экотехнопарка». Стражи правопорядка уверяют, что они - за закон. В частном разговоре капитан посетовал, мол, зачем поднимать волнения: увидели правонарушение — пишите заявление. «А дальше что?» - спрашиваем. Его рассмотрят в установленное время, затем суд, затем прокуратура. Мозг воспринял лишь одно: пока дело будет рассматриваться — не только все камеры установят, но и полигон построят.
Однако, если забраться в душу к стражу правопорядка еще глубже, то услышишь нетипичное: «Люди молодцы», но «Надо действовать в правовом поле». Сотрудники охраны не такие общительные. Иногда здороваются в ответ на приветствие. Вглядываешься в лица и понимаешь, что они ведь тоже люди. Один рассказал, что на их родине построили завод, выбрасывающий вредные отходы в воздух. «Люди митинговали, выступали, затем поставили забор и все разошлись по домам. Все без толку!», - рассказал он.
Действительно, а что будет завтра? Куда приведет это все? Зачем это все нужно? Такие мысли возникают в момент усталости от бесконечного анализа действительности. А вдруг построят? Глава движения «Чистая Урдома» Светлана Михайлова Бабенко смотрит на тебя добрыми и усталыми глазами и объясняет: «Не построят. Год назад нас было мало. Оглядитесь! 700 человек!» (дело было 20 июня — ред.)
Ждем победу?
Мы были на Шиесе пять дней. Все это время наблюдали, как на специальные составы грузится строительная техника. «Глаз радуется», - говорит общественник Илья Костин, фотографируя машины. На самом деле хочется распечатать их и повесить на стенку, как олицетворение торжества народной воли. Но торжество ли?
По последним данным, работников стройки распускают по домам до сентября. На объекте останутся только 29 охранников. По всем приметам, нас ждет тихое лето, но что будет дальше не знает никто. Нужно ли приезжать на Шиес? Я думаю, что да. Сейчас это памятник народному единству. Яркие флаги над лагерем видны за километр, им сигналят машинисты проезжающих железнодорожных составов. Флаги последними скрываются из вида, когда уже в поезде смотришь на остатки леса за окном, возвращаясь домой. В горле — комок, на глазах — предчувствие слез. Впереди будет «шиеский синдром» - нежелание общаться с друзьями в мирной жизни. Мирная жизнь — иллюзия, когда в 100 км от Сыктывкара идет тихая и неизвестная война.
