В 2019 году старожилы и краеведы сыктывкарской Трехозерки благоустроили кладбище спецпереселенцев - первых жителей пригородного поселка, которых после войны высадили на берег Вычегды. Погост - это не просто место, где похоронены репрессированные жители, но и своеобразный исторический памятник, спрятанный среди тихого леса. В один из осенних дней мы специально приехали в Трехозерку - и прошлись до кладбища вместе с инициатором благоустройства Ириной Нестеровой.

Немцы в Трехозерке

Руководитель местной библиотеки Ирина Нестерова встретила нас у теплохода. Мы неспешно пошли по осеннему поселку в сторону леса - тропинками, которыми она много лет назад гуляя, обнаружила место захоронения. Ирина Николаевна вспоминает, что 20 лет назад ее так напугали внезапно возникшие из леса кресты, что она чуть ли не бегом вернулась в поселок. Что это за погост, она узнала, когда будучи  культорганизатором в Красном уголке в местном клубе собирала истории фронтовиков для выставки. Она ходила по семьям и, к своему удивлению, чаще всего была гостьей не фронтовиков, но спецпереселенцев,  которых после войны в хлипких ботинках на тонкой подошве высадили на берег Вычегды. С 1944 года десятки тысяч советских немцев, которые жили на оккупированной территории, высылали на Север. Этот процесс продолжался не один год - в 1946 году депортированные немцы оказались в Трехозерке - в месте, где в послевоенное время сошлись множество судеб. 

В 1946 году в  Трехозерке было всего пару домов местных жителей, которые трудились на шпалозаводе «Вычегдалесосплава» и в запани, где хранили и сортировали лес. Спецпереселенцы из Германии не были желанными гостями в голодное послевоенное время, но именно они вместе с фронтовиками положили начало величию лесосплавного поселка. Ирина Николаевна рассказывает, что многие фронтовики, как и немцы, оказывались в Трехозерке поневоле -  в лесной  поселок отправляли тех, у кого было «запятнанное прошлое». Краевед приводит в пример Александру Александровну Музалеву, которая прошла войну в составе 1-я стрелковой дивизии, но спокойной жизни в родном Корткеросе не нашла.

Ирина Николаевна брала у ветерана интервью: фронтовик рассказала, что после демобилизации ее вызвали в сельсовет и предложили ехать в Трехозерку, напомнив о раскулаченном отце. Однако по документам она пошла в лесосплавной поселок как доброволец. Таже попадали в Трехозерку фронтовики, которые пережили плен. 

- Например, фронтовик Ардалион Михайлович Туркин после трехлетнего плена был отправлен в Трехозерку. Хорошим был человеком, работящим, играл на гармошке, дружил с известным писателем Борисом Бедным, который тоже пережил плен и жил тогда в Трехозерке, - вспоминает Ирина Николаевна.

Были и те, кто приехал по вербовке. Несколько человек оказались в поселке вместе с переводом из Корткероса «Верхневычегодской  сплавной конторы» в 1946 году.

Забытый Шанхай

Пока мы шли по дороге Ирина Николаевна обращала внимание на незаметные глазу ямки, которые оказались засыпанными землянками. И чем дальше мы шли, тем больше подобных ямок встречалось на пути.

Вход в густой лес сторожил бычок

На подходе к кладбищу глаз уже натренировался и даже привык в больших углублениях замечать бывшие жилплощади спецпереселенцев - там в первые годы после переселения ютились целые семьи.

В рассказах краеведа мы мысленно переселились на 70 лет назад. В послевоенное время жили в тяжелых условиях, сначала семьи селили в плашкоуты - прогнившие грузовые судна, переделанные под общежития. Затем, устав жить в комнатах без перегородок, рыли землянки, которые и оставили следы на трехозерской земле и по сей день. На смену им пришли деревянные домики из горбыля и опилок, которыми зарос берег Вычегды. Времянки так тесно лепили друг другу, что их шутливо прозвали местным Шанхаем. А затем уже сплавконтора переселила жителей бараков в однокомнатное жилье: люди были счастливы, что наконец имеют личную жидплощадь. В Шанхай раз в месяц приходил представитель МВД, а спецпереселенцы (немцы, украинцы, латыши) должны были отмечаться, мол, что не умерли и не сбежали.

Жили тяжело, но и в этой бедности, голоде и лишениях рос целый мир. Спустя много лет переселенец Евгений Феттер, который сейчас живет в Германии, записал и передал в библиотеку свои воспоминания о тяжелых годах. Он пишет, что спецпереселенцы тяжело трудились на лесосплаве, а руководителями были лишь местные. Чтобы сгладить голод, местные ходили в Озел за 18 километров от дома, чтобы обменять вещи на съестное. Так, однажды отец мальчика променял красивый кожаный костюм и авторучку на ведро картошки и овсянки.

На фото - Евгений Феттер. На картине изображено старое русло реки

Единственным облегчением от мук голода было лето, когда мальчишки ели щавель, жарили одуванчики, собирали грибы и наедались до пуза речными устрицами. В 1947 году, когда отменили карточную систему, голод отступил. Позже и в бараки пришла цивилизация: провели электричество, радио, затем построили маленький домик из горбыля в Шанхае. С 1956 года, когда отменили комендатуру, временный поселок стал вымирать - переезжали в новое жилье из более крепких материалов.

- В первые годы спецпереселенцев местные обижали, а особенно детей. Иногда накидывались на них с криками «Бей фашистов!». Поначалу ссыльные и фронтовики держались обособленно, но  тяжелый труд на лесоплаве объединил всех в единый дружный коллектив: по вечерам пели песни, катались на лодках, гуляли по берегу, влюблялись, женились. Спецпереселенцев перестали считать врагами народа, а породнится с ними для семей уже считалось честью, - вспоминает по рассказам сторожилов Ирина Николаевна.

Увековечивание памяти

Прошло много лет - и Ирина Николаевна в 2018 году снова оказалась на заброшенном кладбище первых спецпереселенцев вместе с друзьями - потомками ссыльных немцев, которые вернулись в Германию.

Тогда уже погост почти полностью поглотил лес: кресты выглядывали из густых зарослей, а могилки были погребены под крепкими кустарниками. Среди буйства природы проглядывали два-три ухоженных захоронения, куда постоянно приходит один из потомков спецпереселенцев Рокус Павлович Булах (его мама была немкой).

Краевед вспоминает, что тогда впервые в голове щелкнуло, что надо облагородить погост ради сохранения памяти. На следующий год в начале лета она бросила клич среди местных активистов. На первый субботник собралось больше 15 человек. Всего активисты насчитали 56 могил - здесь хоронили первых спецпереселенцев с конца войны до конца пятидесятых годов. Среди них 47 могил немцев, 6 - украинцев и 3 - коми. Большинство покосившихся крестов венчали могилы  умерших в 2-3-летнем возрасте малышей. Наверное это и неудивительно, в послевоенные годы бушевал голод и болезни, а медицинское сопровождение находилось в зачаточном состоянии. 

Фронт работ был огромным: Ирина Николаевна показывает на густой лес, который окружает погост -  два года назад такой лес почти скрыл кладбище.

На первом субботнике трудились целый день: очищали могилы, рубили кустарники и восстанавливали написанные от руки надписи на крестах. Некоторые из них и тогда читались с трудом, но благодаря стараниям активистов они и по сей день не утрачены.

Эхо первого субботника не растворилось во времени. Когда мы по лесной дороге дошли до погоста, первое, что бросилось в глаза, - это аккуратные новые таблички, повествующие о прошлом этого места. Активисты установили их на деньги, собранные жителями Трехозерки (в магазине ставили коробочку, куда люди клали посильные суммы). Даже от простого лицезрения табличек по телу растеклись мурашки. Мне показалось, что это островок памяти олицетворяет смысл, что без прошлого нет будущего - и прошлое нужно сохранять.

Первый субботник в июне 2019 года не был единственным. Уже второй год подряд с наступлением весны активисты убирают на погосте опавшую листву, кустарники, сухие деревья, восстанавливают надписи и стараются восстановить разрушающиеся могилы. На некоторых из памятников видны следы пуль - местные не жаловали спецпереселенцев и их историю, поэтому время от времени занимались вандализмом. 

В 70-80 годы через кладбище проходила дорога, по которой возили трёхозёрских детей возили в школу Седкыркеща, что тоже разрушило не одну могилу. Но активисты не опускают руки, восстанавливают погост по мере сил. Они даже повесили на дерево грабли для всех, кто захочет мимоходом навести порядок на кладбище в будни.

Впереди еще много работы - краеведы мечтают сделать карту, как добраться до кладбища из Трехозерки, поставить скамеечки, чтобы гости погоста могли посидеть в тишине и помянуть усопших. Мы думаем, что лучшего места для наполненного смыслом уединения в Сыктывкаре просто не найти. А мы обязательно приедем сюда весной - на субботник.